В современном научном мире в целом утвердилась теория эволюции. Она утверждает, что разные виды происходили друг от друга, аналогично тому, как особи каждого вида возникали от своих предков, чтобы дать начало потомкам. А раз виды суть чьи-то потомки и одновременно предки неких  будущих видов, можнопредположить, что многие виды имеют не только полезные, но и абсолютно не нужные, а порой и вредные черты.

 Это происходит, по-видимому, оттого, что данные черты были совершенно необходимы предкам (идеально приспособленным к своим условиям среды и местообитания), но уже ни к чему виду-потомку, в его новой реальности. В некоторых случаях  у всех или у отдельных особей вида имеются необычные и даже вычурные предковые черты. Это напоминает ситуацию, когда людям, у которых в роду были чернокожие, свойственна внешность именно такая, как у чистокровных жителей Чёрной Африки, хотя их родители-мулаты лишь немного смуглокожие. Или, к примеру, когда некоторые котята из помётов беспородных родителей выглядят точь-в-точь как чистопородные «сиамцы», которые были в роду  когда-то, несколько поколений назад. То, о чем сейчас вели речь, – излюбленное доказательство эволюции у всех сторонников этой стройной теории, поскольку только преемственностью видовых «поколений» можно объяснить аналог «возвращения» черт предков спустя несколько поколений у особей данного вида.

 Здесь и видна чёткая разница между рудиментами и атавизмами. Если первые присутствуют у вида в целом, то вторые свойственны только отдельным особям. Атавизмы, с точки зрения генетики, – мутации. Рудименты же – «нормальное» явление, часть генетически закреплённой индивидуальности вида. Рассмотрим эти понятия на «этнографическом» примере, как у нас выше. «Атавизмом» мы можем считать появление в семье мулатов ребёнка, «уродившегося в чернокожего прапрадедушку». Пример же «рудимента» в таком контексте привести сложнее. Даже в среде профессиональных антропологов нет однозначного мнения, считать ли расовые признаки (цвет кожи, разрез глаз и т.д.) свидетельством приспособленности предков к среде сотни поколений назад. Но ради наглядности в нашей статье будем считать чёрную кожу афроамериканцев  «рудиментом» чёрной кожи их насильно увезённых из Африки пращуров-рабов. А эпикантус (складки в углу глаз) народов Крайнего Севера – «рудиментом» защищённых от солнца и пыли глаз монголоидных кочевников, пришедших в тундру из Центральной Азии.

В принципе, как рудименты, так и атавизмы (в случае человека надо прибавить: в особенности атавизмы) являются довольно вредными признаками. Нечто лишнее в организме – всегда проблема: неудобно, требует дополнительных ресурсов, подвержено болезням и т.п. Однако рудиментарные органы хотя бы выполняют некоторые функции (но никогда эти функции не являются жизненно важными и обязательно они отличаются от первоначальных, предковых). Атавизмы откровенно вредны и даже курьёзны; практически всегда пострадавший человек мечтает от них избавиться.

К рудиментарным органам человека относятся следующие: мышцы, двигающие ушные раковины; зубы мудрости (по два на каждой челюсти – крайние справа и крайние слева); червеобразный отросток слепой кишки, более известный как аппендикс; копчик; а также кадык (который встречается только у мужчин – у женщин на этом месте гортани лишь может быть слаборазвитый выступ). Интересны так называемые полулунные складки: эти полупрозрачные листки слизистой оболочки глаза находятся непосредственно во внутреннем углу глаз и плохо заметны.

Атавизмов же описано великое множество.  Но эта тема достаточно грустная: людям не приносит удовольствия возможность шокировать окружающих, а убрать «доставшиеся в наследство от далёких предков» вычурные образования не всегда возможно. Чаще всего среди атавизмов встречается повышенное оволосение всего тела, многососковость, хвост и свищи на шее. Если с первыми тремя досадными «шутками природы» всё интуитивно ясно, то последнее явление требует пояснения. У некоторых людей на шее, с обеих сторон под нижней челюстью, присутствуют как бы свищи, уходящие настолько глубоко в ткани, что можно просунуть палец на всю длину. Заканчиваются они слепо. Не кровоточат, лишь изредка источают слизь. Считается, что этот атавизм (в отличие от всех прочих перечисленных здесь) достался нам не от млекопитающих, а от животных, стоящих на гораздо более низкой ступени эволюции: от примитивных хордовых, имеющих жабры. Явление, когда жабры не заросли,  и лежит в основе шейного свища.

Ушные мышцы служили для фиксации источника звука, но сегодня только отдельные люди могут шевелить ушами, делая это исключительно с комической целью. Копчик – рудимент хвоста. Зубы мудрости вырастают последними, порой годам к 30-ти.  Рентгеновские снимки могут свидетельствовать об их полной сформированности, но некоторым людям так и не доведется увидеть свои зубы мудрости: те скрыты в десне. Очевидно, самые древние люди, мягко говоря, были не избалованы мягкой и жидкой пищей. Отросток спереди гортани – рудимент резонаторов голоса самцов приматов. Третье веко почти исчезло у человека, но присутствует у многих животных, в т.ч. и у примата – полуобезьяны потто из Западной Африки. Оно, в отличие от верхнего и нижнего век, очищает глаз не сверху вниз, а от переносицы к периферии. Аппендикс не несёт пищеварительной функции, но, по-видимому, задействован в иммунитете.

Не позднее XVI в. в Европе предприняты успешные попытки создать по образу и подобию обычного словаря или религиозных трактатов нечто большее, всеобъемлющее. В этом труде должны были соединиться разные точки зрения (например, взгляды атеистов и религиозных мыслителей). Так возникла концепция энциклопедии; в вольном переводе с древнегреческого это слово означает: «образование полного цикла». Целью учёных, обладавших, как теперь говорят, энциклопедическим складом ума, провозглашалось собирание разрозненных знаний в систему. Система в свою очередь должна была, что называется, в научно-популярном стиле передавать эти знания современникам и потомкам. Создатели надеялись, что с помощью энциклопедии читатели станут более просветлёнными и благодетельными. На самом деле, на мусульманском Востоке, а также в Китае гораздо раньше выходили многотомные энциклопедические труды, по своим масштабам изумляющие даже сейчас, в XXI в.

В Европе же с приходом XVIII в. вступила в свои права Эпоха просвещения. Передовой мир того времени охватила революция, связанная с зарождением науки в современном ее понимании. Все это подготовило почву для создания европейских энциклопедий. Первым таким изданием стала «Циклопедия» британца Эфраима Чемберса (1728). При переводе её на французский у местного издателя Андре ле Бретона возникла идея подготовить аналогичный, а желательно более совершенный, монумент научной мысли и на французской земле. А когда за дело взялся приглашённый Бретоном на должность редактора Дени Дидро (1713—1784) – философ и выдающийся Просветитель – проект вылился в «Энциклопедию, или Толковый словарь наук, искусств и ремёсел», одно из крупнейших справочных изданий за всю историю человечества (к 1832 г. вышло более 160 томов, а общее число авторов превысило 2300 человек).

Классическое, самое первое, издание Энциклопедии – это настоящее собрание именитых Просветителей и смелый манифест идей Просвещения. Само слово «просвещение» в виде словесной кальки вошло во многие языки именно в те годы и именно из французского языка. Французские философы и исследователи Просвещённого абсолютизма (времени, когда абсолютные монархи Европы покровительствовали деятелям, несущим населению свет знания, и даже вступали с ними в переписку) с энтузиазмом откликнулись на предложение Дидро. К 1772 г. было создано 35 томов, словник составил почти 72000 статей, а оформление включало более 3100 иллюстраций. Затем, в 1777 г., вышло ещё 5 томов и, наконец, в 1780 г., – 2 тома указателей.

Почти все крупные учёные эпохи, для которой характерно мощное развитие науки, приняли участие в написании статей Энциклопедии. Едва ли не вторым человеком, после Дидро, стал в этом деле Жан д’Аламбер (1717—1783), который написал вступительную статью к предваряющему весь цикл тому. Он был редактором, ответственным за всё, что касалось таких разделов, как математика, философия и религия. Человеком, который знаменит колоссальным числом самолично написанных статей, является Луи де Жокур (1704—1779): более 17200 статей за годы ежедневного самоотверженного труда, с 1759 по 1765 гг. Тот факт, что его имя не стоит в одном ряду с именами Дидро и ещё одного великого Просветителя, Жана-Жака Руссо (1712—1778), написавшего конкретно для Энциклопедии лишь статьи по теории музыки и политики, объясняется аристократическим происхождением де Жокура (при революционной конъюнктуре того времени подобное происхождение было не в почёте).

Вот как распределилась работа между прославленными авторами (звучат лишь некоторые имена). Жорж-Луи Леклерк (более известен как Бюффон), как выдающийся естествоиспытатель, отвечал за естественноисторическую (как сказали бы теперь, биологическую) составляющую. Немецкий барон Гольбах, живший в Париже и посвятивший жизнь французскому Просвещению, писал статьи не только по своей излюбленной тематике (критика церкви, прежде всего католической, пропаганда атеизма и материализма), но и по химии минералов. Философ и независимый интеллектуал Шарль Монтескьё скончался слишком рано (в 1755 г.) и потому успел сделать для Энциклопедии не так много; по его смерти вышел лишь трактат «О вкусе». Тем не менее, его, как и другого гения Просвещения, Франсуа-Мари Аруэ (более известного как Вольтер) считают одним из величайших Энциклопедистов. Вольтер – автор статей по истории, литературной критике, философии. Анн Робер Жак Тюрго – один из основателей экономической научной школы либерализма – в Энциклопедии выступил в качестве автора в разделах философии и физики.

Энциклопедисты (особенно Бюффон и Гольбах) верили, что успешно искореняют суеверия, выводят квинтэссенцию Просвещения. Зачастую эти люди подвергалась санкциям церковных, а также и светских властей, ведь от их высказываний, например, о религии недалеко и до крамолы. И действительно: в 1789 г. грянула Великая французская революция... Между прочим, «Энциклопедии» могло и не быть совсем. Лишь покровительство влиятельных сторонников помогло завершить предварительную работу (которая, как уже говорилось выше, возобновилась много позже, уже в XIX в., после всех наполеоновских войн).

В России (не в последнюю очередь – с лёгкой руки сатирика М.Е. Салтыкова-Щедрина, а также из-за неблагозвучия титула для русского уха) имя Маркизы де Помпадур известно в негативной коннотации. Однако она, как официальная фаворитка короля Франции Людовика XV, много лет пользовалась своими огромными связями и покровительствовала наукам и искусствам. Во многом благодаря именно этой просвещённой женщине Энциклопедисты добились своего.

Фото с сайта inno-terra.ru

С первых же лет автомобильной эры энтузиасты и смельчаки включились в «войну моторов», с тем чтобы вырываться за технологические пределы, достигнутые в рыночном секторе, и продвигать новые идеи. Один за другим устанавливались скоростные рекорды: 100 км/ч – 1898 г., 200 км/ч – 1911 г., 300 км/ч – 1927 г., 400 км/ч – 1932 г. и, наконец, 500 км/ч – 1937 г.  

Эти рекорды покорились болидам с бензиновыми двигателями внутреннего сгорания, которые уже с начала 1920-х гг. начали комбинировать с авиационными двигателями. Лишь самый первый автомобиль-рекордист был электрокаром (бельгийская лошадка «Вечно Недовольная», принадлежавшая авантюристу и гонщику Камию Женатци). Электромобили проиграли обычным автомашинам в соревнованиях по практической полезности, поскольку аккумуляторы в те годы вынужденно изготовлялись очень крупными, а необходимый для их производства  алюминий стоил баснословно дорого.

Но эти рекорды мало что стоили в сравнении с гонкой на запредельных скоростях, развернувшейся во второй половине XX в. Оснащённые турбовентиляторными двигателями экспериментальные болиды начали вести себя, как настоящие самолёты, а смелые гонщики отправлялись в рискованные заезды в костюмах лётчиков и тормозили, выпуская парашюты.

По совету британского пилота болидов Малькольма Кэмпбелла, испытания техники  и шоу умопомрачительных скоростей стали проводиться не на песчаных пляжах, как это традиционно происходило улюбящих быструю езду американских джентльменов,  а на дне высохших солёных озёр. Действительно, влажное побережье Атлантического океана во флоридском селении Дейтона-Бич – не то что соляные пустыни Юты и Невады. Влажность естественного покрытия песчаного пляжа – слишком колеблющийся показатель. А на засолённой котловине древнего озера удобно прокладывать сверхскоростные трассы, что и было сделано. Причём природа сама позаботилась, чтобы эта чудо-дорога имела твёрдое покрытие. Организаторам остаётся лишь нанести разметку либо, для удешевления, вообще ограничиться флажками и сигнальными конусами – и вуаля, можно испытывать сверхзвуковой болид теоретически с любой максимальной скоростью.

С 1911 г. (но особенно часто – с начала 30-х) в грандиозном природном урочище Бонневилль (округ Туэле, штат Юта) проводятся гонки, на которых ставятся колоссальные рекорды. Даже люди, далёкие от темы автомобилей-ракет, наверняка представляют себе эту грязно-белую равнину с серыми горами, маячащими на горизонте. Именно здесь снимают фантастические фильмы про выживание людей-мутантов после глобального термоядерного Армагеддона.

Чиновники от спорта всерьёз контролируют ключевые показатели гонок  и соблюдение формальностей, стремясь, чтобы это были школы-конференции инженерной мысли, а не просто «весёлые старты». Международная автомобильная федерация считает своим долгом удостовериться, что рекордный заезд повторён минимум дважды в противоположных направлениях, ведь при запредельных скоростях огромное значение приобретают ветер и наклон трассы. Предусматривая это, организаторы пробегов по дну призрачного Бонневилльского озера предоставляют несколько трасс под разными углами к уровню моря.

Ещё одной головной болью для желающих побить очередной рекорд становится «сбор доказательств», что у них, собственно, автомобиль, а не просто самодвижущееся устройство с ракетным двигателем или не ультрасовременный мотоцикл. Должен быть привод на колёса через вал!

С тех пор как в начале 60-х автомобили пустынь и солёных озёр начали летать со скоростью более 650 км/ч, их дизайн стал нарочито «авиационным». Кузов, как фюзеляж у истребителя, вплоть до килевого хвоста сзади, пилот в костюме астронавта, натуральные ракетные (а не авиационные, как раньше) двигатели – таковы реалии нового времени. Начиная с рубежа 60-х и 70-х гг., на дне пересохшего Бонневилльского озерапобедители покорили рекорды 900 и 1000 км/ч. Но, как известно, западники не слишком уважают метрическую систему мер: у них в ходу фунты, дюймы, футы и мили.

И вот лихие автогонщики вознамерились побить психологическую отметку – 1000 МИЛЬ В ЧАС.

Но тут уж не выдерживали колёса болидов. От  резиновых шин пришлось отказаться – при таких скоростях они сгорели бы вмиг. Однако разработчики столкнулись с другой проблемой: ломались подшипники ступиц. От трения возникала такая температура, что никакая масляная плёнка не могла спасти положение. Кроме того, в момент достижения звуковой скорости автомобиль получал ударную нагрузку, способную сбить его с траектории. Наконец, британцами был спроектирован «Бладхаунд», названный в честь породы собак. В переводе с английского это «кровяная гончая», она напоминает бассетхаунда, но очень большого размера и на высоких ногах. Эта собака хоть и относится к гончим, не отличается резвостью, чего не скажешь о «сверхзвуковом автомобиле Бладхаунд»! В этом подлинном гибриде автомобиля и космического корабля используется три ступени. Первый твердотопливный заряд должен придать машине начальное ускорение, запускающее турбореактивный двигатель. А бензиновый мотор производства «Ягуара» приводит в действие компрессор, нагнетающий смесь в камеры сгорания. Кто знает, будет ли этим автомобилем побит очередной рекорд и достигнуто красивое число! Точно известно одно: девиз Энди Грина – пилота истребителя британских военно-воздушных сил, замахнувшегося на рекорд в 1000 миль в час, – «бесконечность и ещё дальше»!